Если оценить романы Пелевина от вершин к унынию, то хронологически выйдет красивый график горки, на которой читатель скатывается, скатывается, а потом вдруг неожиданно подлетает вверх (как в случае с «iPhuck 10») и неизвестно, куда он дальше залетит и что себе сломает. Повести и малую прозу в расчет брать не будем, они своими тонкими полуградусами различия совсем все запутают. И без того любой рейтинг обречен на трагическую субъективность и одиночество.

Чапаев и Пустота (1996)

После издания лучшего романа Пелевина прошел уже 21 год, но многие читатели до сих пор ждут подставы и сомневаются в окружающей их реальности почище, чем после «Матрицы». Нет никаких доказательств, что мы это мы, а не какие-нибудь Пустоты посреди психиатрической клиники или галлюцинирующие перед гибелью в гуще гражданской войны. Нас вполне может переваривать гигантский пятиголовый радиоактивный паук, чей яд дарит нам счастье комы и забвения, а на самом деле мы лошадь Будённого или его усы.

«Чапаев и Пустота» с кусающей себя за хвост историей про бабочку и императора попал точно в жилу. В 90-х нереальности происходящего не боялись, а даже немного хотели, пусть и иногда на уровне подсознания.

Любая фантазия, любое бегство от того, что происходит вокруг, лучше крепко сжимающегося кольца гомеостаза и растерянности. Поэтому полуэзотерическое-полураздолбайское произведение зашло на ура — если мы так зыбки, то нечего и беспокоиться о завтрашнем дне.

Если же вы во главу угла ставите не общечеловеческую и вечную тему, а какие-то сиюминутные политические шуточки, то на вершину топа романов попадет явно что-то другое. Учтите, что в этом случае все мизинчики и глиняные пулеметы мира будут направлены на вас.

Омон Ра (1992)

Самый первый роман Пелевина часть считают повестью, но всё же он больше роман, пусть и невеликого объема. Если вам кажется, что веса недостаточно для серебряного призового места, считайте, что повести «Желтая стрела» и «Затворник и Шестипалый» тоже в одной с ним лодке.

Причина такого объединения — кристальная прозрачность текстов, которые дальше у Пелевина будут лишь усложняться и обрастать условностями, а здесь идеи яркие, чистые и звонкие.

Если вы никогда не читали этого автора (потому что вы новорожденный рептилоид, очевидно), то начинать будет полезно именно с этой тройки романа и повестей, которые по форме похожи на притчи и облажаться в их трактовке практически невозможно.

Как водится, где первый, там и сыроватый. Многие детали вроде рефренов с супом-рисом-курицей будут смотреться нарочитыми и неумелыми, но в целом по силе воздействия роман выдающийся. Ведь какой советский ребенок не хотел стать космонавтом? А Пелевин эту мечту заботливо завернул в красивую бумажку и запек в горячей и страшной духовке суровой реальности. Вот они твои мечты, ползи к ним по пустынному коридору, обдирая кровавые мозоли, а в конце будет изящный кукиш отечественного производства. Звездолеты будут бороздить космические просторы в театре твоего воображения, но легче тебе от этого не станет.

iPhuck 10 (2017)

Оп, нежданчик. Причина такого высокого места — в относительности происходящего и новом подходе к собственным романам. Это не реклама, но если Виктор Олегович пришлет редакции «Ножа» чего-нибудь этакого пелевинообразующего (например, талант, а вы о чем подумали?), то отказываться не будем.

У романов Пелевина есть своеобразные плавающие сроки годности. Со временем многие из них при безусловной годности постепенно опускаются на дно, потому что уходят не только сами реалии из романа, но и те, кто помнили бы эти реалии. Нет, конечно, они не умирают, вы что, просто многие вещи острые и бьют прямо в сердце за счет актуальности, а когда актуальность ушла, то и текст становится слабее. «iPhuck 10» взлетел так высоко, потому что он еще долго не потеряет остроты, если вообще с ней расстанется.

Пелевин наконец-то после долгих лет стал писать не для какой-то абстрактной интеллектуальной аудитории, а для вполне конкретных молодых читателей, которые хорошо знакомы с современной культурой и ее особенностями. К тому же автор здесь смог вскочить не на мутный и мелкий гребень не мемов, но на большой гребень тенденций.

Побомбить в романе есть от чего: читерски пройденный тест Бекдел на гендерную предвзятость, карикатурные феминистки, смешивание с гипсовой пылью творческих личностей и, конечно, великолепные пассажи для всех тех, кто осмелится критиковать литературную сторону пелевинских и не только текстов.

Критик, по должности читающий все выходящие книги, подобен вокзальной минетчице, которая ежедневно принимает в свою голову много разных граждан — но не по сердечной склонности, а по работе. Ее мнение о любом из них, даже вполне искреннее, будет искажено соленым жизненным опытом, перманентной белковой интоксикацией, постоянной вокзальной необходимостью ссать на ветру с другими минетчицами и, самое главное, подспудной обидой на то, что фиксировать ежедневный проглот приходится за совсем смешные по нынешнему времени деньги. (…) Даже если не считать эту гражданку сознательно злонамеренной, хотя замечу в скобках, что у некоторых клиентов она уже много лет отсасывает насильно и каждый раз многословно жалуется на весь вокзал, что чуть не подавилась… так вот, даже если не считать ее сознательно злонамеренной, становится понятно, что некоторые свойства рецензируемых объектов легко могут от нее ускользнуть. Просто в силу психических перемен, вызванных таким образом жизни. Тем не менее после каждой вахты она исправно залазит на шпиль вокзала и кричит в мегафон: «Вон тот, с клетчатым чемоданом! Не почувствовала тепла! И не поняла, где болевые точки. А этот, в велюровой шляпе, ты когда мылся-то последний раз?»

Всё то, за что мы любим раннего Пелевина, в романе тоже есть. И ощущение сопричастности мудрости и тайне, которую может по уровню сложности осилить даже старшеклассник, и разбросанные по тексту пасхалки, и фривольное обращение с высокими материями, которые неизбежно катятся куда-то в анально-генитальную тему. Сюжет, драма, катарсис и тыловая боль от веры в собственную иллюзорность тоже присутствуют.

Generation «П» (1999)

Роман подводит итоги дурным девяностым годам, и итоги эти, мягко говоря, неутешительные. Зато можно отряхнуться и с чистой совестью пытаться идти дальше. Не будь в «Generation «П»» стольких завязок на сиюминутных вещах, то роман стоял бы в рейтинге выше. Сейчас молодому читателю, который с чистого листа попытается прочитать текст, ничего не помня про девяностые, не будет понятна не то что половина лулзов и завязок, а гораздо больше. Поэтому, увы, срок годности и романа, и поколения (не сочтите за оскорбление) с каждым годом всё дальше от идеала. Как сказали бы мерчендайзеры из «Пятерочки» — «всё сильнее просрачивается».

При всех мелких недостатках в целом это блестящий срез целой эпохи — и срез достаточно кровавый, присыпанный солью. Политика, реклама и смена тысячелетий, громады, которые перетирают обычного человека в пыль.

Пути существования личности в этом хаосе только три: 1) лежи и жди, когда тебя раздавят; 2) беги вперед и жди, когда тебя догонят; 3) скачи кругами, запутывай следы и надейся, что тебя не вычислят. В любом случае ты либо сольешься с бесконечностью, либо просто сольешься.

Этим романом Пелевин показал, что уже давно вырос из уровня притч и готов к чему-то большему. Куда он пошел дальше — другой вопрос, но в знаковости тесту не откажешь.

Жизнь насекомых (1993)

По-хорошему этот роман тоже следовало бы поставить на одну полочку с «Омоном Ра», но тогда получится какое-то тесное безобразие. В целом они весьма схожи по внутренней структуре, пусть и сильно различаются внешним антуражем. Мир насекомых обрисовывает типичные характеры и образы, которые встречаются в любые времена и в любых широтах. Всегда приятно думать, что твоя мерзкая соседка — это глуповатая муравьиха, дурачок Петька с работы — вечно бегущий в никуда таракан, а жена одного из директоров подозрительно похожа на самку богомола. Точно так же приятно было читать басни Крылова, ровно до тех пор, пока не начинаешь расчесывать бревно в собственном глазу.

Роман простой и безыскусный, но для подростков будет как раз тем самым Пелевиным, который самый вкусный пирог и маффин. С него тоже можно начинать занимательное пелевиноведение и зарождение фантасмагорических традиций, когда смешиваются в кучу мифологемы, символы, размеры, а на заднем фоне кто-то обязательно упорется.

Empire V (2006)

Сам по себе этот роман звезд с неба не хватает и выглядит слабее даже 7-го места. Причина повышения в том, что он разогнался и подпрыгнул на парочке красивых идей, которые заложили увесистый кирпич в основание следующего десятка книжек Пелевина. Вот на этом кирпиче текст и стал казаться выше, чем он есть.

Гламур, дискурс и балансирование на сиюминутных модных вещичках. В 2006-м это выстрелило, но с каждым годом — всё сильнее подтухает.

Вместе с тем главная тенденция нулевых в культуре и искусстве цепко ухвачена именно в этом романе. По тексту она размазана жиденьким слоем и сокрыта за тоннами метафизической требухи и болтологии, но писатели для самых народных масс умеют выделять ее в пару кратких предложений. Например, с этим хорошо справился Лукьяненко, дававший интервью Дмитрию Быкову:

— Рискну предположить, что просто вампир — главный герой эпохи консюмеризма, или гламура, как она у нас называется. Он удовлетворяет двум главным условиям: во-первых, всегда прекрасно выглядит — он же вечно молод, никаких морщин, всегда красавец и т. д. А во-вторых, он ничего не производит и непрерывно потребляет. Это такая воплощенная пустота, поглощающая все. Лучший символ эпохи.

На пустоте нулевых и выросла пустота в романах, которую приходилось затыкать уже имеющимися шаблонами.

Числа (2003)

Это своеобразный приквел к Generation «П», который хорошо его дополняет. Если брать «Числа» в отрыве от общего творчества, то они, конечно, по нашему топу скатятся ниже. Возможно, вы их даже не узнали, потому что гораздо чаще этот роман выступает не самостоятельно, а в качестве большей части сборника ДПП (НН) — «Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда». Крепкие рассказы надежно поддерживают роман со всех сторон и ставят его выше, чем есть на самом деле.

«Числа» во многом похожи на Generation «П», но если там тема девяностых и эзотерическая мешанина выстрелили наугад, то тут уже повторенье мать ученья. Каббала, лихие девяностые, пошлый и тонкий юмор вперемешку, отсылки к поп-культуре — всё расставлено по полкам с расчетливостью маркетолога.

Пелевин тут начинает продавать себя, как хороший товар, демонстрируя: вот я могу вот так, и вот так, и вот так. Здесь я балансирую на грани политического скандала, здесь шучу по-гусарски, а здесь развиваю философские мысли на 3 страницы убористого шрифта.

С другой стороны, никто и не утверждает, что роман должен выглядеть живым творением, а не искусственной куклой. Иногда в этой искусственности и кроется самый цимес.

Священная книга оборотня (2003)

Пелевин ввел в моду фыр-фыр-фыр, когда никто еще не знал what does the fox say. Примеры не из новых, но и книга тоже: когда она вышла, Ютуба еще не было, поэтому умиляться пушистых котикам и лисонькам было сложнее. Это последний роман Пелевина, который отдавал свежестью вплоть до 2017 года.

«Священная книга оборотня» кристаллизировала пустоту нулевых с другого ракурса, нежели вампирские пелевинские тексты. Если там пустота рассматривается с точки зрения общественной, где бабло и зло играют главную роль, а человечишка болтается где-то крошечной статистической единицей, то в «Священной книге…» человек (даже если он и не человек вовсе, а лиса или волк) стоит во главе угла и печально смотрит на творящийся вокруг беспредел.

Всё, что было в девяностых, уже сломали и перепродали, а нового еще ничего нет. Вот и придумывай, как из этого уныния выкручиваться.

Здесь Пелевин уже точно знает свою норму и может выписывать на собственные книги рецепты с аптекарской точностью. На одну страницу нужно: скрытого цитирования — 0,8 шт., каламбуров — 1,1 шт., монологов — 2,3 шт., политики — 1 ч. л. 3-процентного раствора. Полученный быстроусваиваемый продукт легко может употребить как интеллектуал из столицы, так и учащийся на первом курсе ПТУ.

t (2009)

Роман с коварно пишущимся названием очень хорош, но лишь для тех, кто с Пелевиным давно и надолго, а с остальными мировыми литературными тенденциями на ты. Если кто-то уже давно мучается проблемой читателя, сотворчества, разрушения четвертой, пятой, шестой, три-дэ стены, то его «t» зацепит за живое и потешит отсылками к раннему творчеству. Если же читать с бухты-барахты, то будет просто китчевое повествование, похожее на винегрет, где сплелись Толстой и Достоевский, кунг-фу и компот, щука и капуста.

В «t» Пелевин умело тешит читательское самолюбие, поэтому он плохо заходит у тех адекватных читателей, у которых этой пагубной штучки нет.

Зато почесывать пузико я-у-мамы-литературовед удается неплохо, пока в какой-то момент не понимаешь, что весь постмодернизм в романе шит белыми нитками. Впрочем, успокаивает тебя Пелевин: так всё и задумано, просто читай и жди, когда все ниточки распутываются. Тем более что долгие годы творчества наконец-то научили автора не оставлять свободно болтающихся хвостов.

Если играть в этот роман легко, то прочтется быстро и приятно. Если сделать серьезную физиономию и начать выкапывать дискурс, симулякры и прочие умные слова, то гроша ломаного не будет стоить такое чтение.

S.N.U.F.F. (2011)

Пожалуй, самая спорная позиция в рейтинге, потому что у многих этот роман в любимых, и если смотреть на бесполезные цифры количественной статистики, то на литературных сайтах множество сердечек принадлежит именно «Снаффу». Но нас не обманешь. К 2011 году Пелевин навострился писать филигранно и глубоко, но «S.N.U.F.F.» — вторичен донельзя. Конечно, сюжет в нем не повторяется, да и шутки придуманы новые, так же как и мир, но это не отменяет одного простого факта: если ты уже прочитал несколько более ранних романов Пелевина, то угадаешь развитие сюжета, расставишь литературные приемы в нужном количестве и реконструируешь костяк романа в голове задолго до конца. А смешные словечки и какие-то местечковые реалии просто натянутся на этот костяк.

Да, в этом романе много времени уделяется любви, которая обычно у Пелевина отображена лишь схематично. Да, в нем предсказаны какие-то исторические реалии, но не то чтобы это было прорывом в 2011-м. Вон Лукьяненко в романе «Звезды — холодные игрушки» еще в 1997 году напророчил историю с Крымом, но никто этот его посредственный роман пифийскими восторгами не закидывает.

Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами (2016)

«Лампа Мафусаила…» не настолько плоха, как несколько предыдущих по времени издания романов Пелевина, но редкий читатель отважился долететь до середины этого конкретного Днепра, напуганный ужасной обложкой и репутацией не торта. Хотя как раз начало-то тут лучше всего.

На самом деле роман не совсем роман и нас обманывает — это несколько разных по качеству и интересности повестей. Возможно, Пелевин хотел повторить успех сборников повестей, которые действительно были хорошими, но тут чего-то не хватило. В какой-то момент мотор заглох и автор завяз во всех тех темах, которые мы уже видели и слышали. Сверху тяжелой гирей навалилось печально повсеместное «Удиви меня, Пелевин, давно ничего хорошего не писал», так что даже неплохие отдельные части не зашли и массовой аудитории почти не известны. Название же и вовсе наводит на мысль, что автор пишет для потенциальных зрителей канала «Рен-ТВ», хотя все мы знаем, что они не пойдут читать даже такие завлекательные книги, пока голос из чайника не передаст им соответствующий космический сигнал.

Последний гвоздь в крышку гроба — попытка угнаться за скорым поездом современности с хипстерами и прочими сиюминутными штучками. Вот чуть-чуть бы еще, поднажать — и успел бы.

Любовь к трем цукербринам (2014)

Именно на этом романе Пелевин, делающий в десятых годах ставку на актуалочку и злободневность, перестал за ней успевать. Пока ты напишешь книгу, пока ты ее опубликуешь, развезешь по магазинам, продашь, пока ленивые читатели ее прочитают… Всё, актуальность рассеялась, мемы устарели, в Angry Birds никто не играет, а над опоздавшим автором тихонечко посмеиваются в хипстерские усы (которые выйдут из моды аккурат в тот момент, когда про них напишут). Гнаться в литературе за интернетом — дело неблагодарное. Неудивительно, что «Любовь к трем цукербринам» стала явной неудачей. Если второй части вампирской псевдосаги еще прощали эти косяки, списывая на синдром сиквела, и надеялись, что дальше-то Пелевин отряхнется и встанет, то тут надеяться перестали.

Троллить смартфонное поколение миллениалов вообще занятие неблагодарное, потому что им в любом случае проигрываешь в скорости. Только придумал отменную остроту, как эти чудики изменились до неузнаваемости.

Поэтому те же методы, которые из «Generation «П»» сделали бомбу, для этого времени не годятся. А какие годятся? Эх, если бы мы знали, то уже продавали бы книги миллионными тиражами под псевдонимом Виктор Ножевой.

Бэтман Аполло (2013)

Сделать сиквел лучше оригинала практически невозможно, и редкие исключения лишь подтверждают это правило. «Empire V» стал знаковым, но не был таким уж классным, чтобы хотелось его повторить, так что дальше нужно было как минимум прыгнуть выше его головы. Тут же роман о пресловутую голову споткнулся и кувыркнулся. Типичная история продолжения.

Да и Бэтмен, мягко говоря, не та фигура в современной культуре, против которой можно переть с голыми руками или штыковой лопатой. Чтобы умело обыграть этот мощный сам по себе образ и не превратить его в неприятное юродствование, нужно зарядить в него всю мощь своего таланта. Талант у Пелевина есть, но как и любая ценная субстанция — в ограниченных количествах. В этом романе он распылил его на другие детали, и на какие-то важные моменты не хватило.

Наконец, третий важный момент, спихнувший роман на дно, — это непонятки с аудиторией. Именно в начале десятых годов выросло новое поколение читателей Пелевина, которые не росли вместе с его текстами параллельно, а прочитали их целой пачкой в какой-то период своей жизни.

Как ни крути, но основная аудитория Пелевина — всегда молодежь, которая постепенно сменяется, оставляя фанатов и унося в реальную жизнь остальных. Молодежь достаточно резко и заметно изменилась, а Пелевин в начале нулевых остался тем же. Отсюда — когнитивный диссонанс, методы восприятия информации у них разные. Не зашло.

Орден желтого флага. Железная бездна (2015)

На почетном донышке лежит двухтомное творение последних лет, которое мало кто вообще решил прочитать. Причин много, одна из них достаточно неожиданная: роман издали в двух частях за немалые по меркам среднестатистического россиянина деньги, причем текст был тоненько размазан по страницам крупным шрифтом. Все сразу смекнули, что это для выкачивания из народа той самой финансовой субстанции, о которой любит писать Пелевин, поэтому выказали презрительное «фе» роману, даже его не читая.

Как будто в России мало других способов стричь купоны, как будто нельзя было слепить две части в одну книгу, да что вы нас за дурачков держите, за это платить в два раза больше!

Банальный сюжет добил эту книжку, и даже красивости стимпанка не помогли. Конечно, сюжет у Пелевина не главное, а только элемент антуража. Куда интереснее следить за приключениями собственной мысли в условиях, которые создает автор. Но если же забить на него вообще, то читатель в отместку забьет на произведение. Как там говорят в современных блогах? Подавай нам качественный контент. А метафизику прикручивай в свободное от этого время.

Ананасная вода для прекрасной дамы

Издание
Обложка романа, дизайн Андрея Саукова использует фрагмент из фрески Микеланджело «Сотворение Адама»

Жанр:

сборник повестей и рассказов

Виктор Пелевин

Язык оригинала:

русский

Год написания: Отдельное издание: Издательство:

Эксмо

Операция «Burning Bush» — повесть Виктора Пелевина, вошедшая в сборник «Ананасная вода для прекрасной дамы».

Это, судя по всему, единственная книга в русской литературе, написанная от первого лица-еврея русским писателем.

Главный герой Семён Левитан увлекался в детстве подражанию голосу знаменитого диктора радио Юрия Левитана. Во взрослом возрасте он преподаёт английский язык в после-перестроечной Москве. Оба эти обстоятельства приводят к тому, что его вовлекают в секретную операцию сил госбезопасности — он должен изображать голос Бога для президента США Дж. У. Буша. Для этого Семён проходит курс ускоренной теологической подготовки на секретной базе с использованием текстов религиозного содержания и наркотиков, в ходе которой он испытывает мистические переживания.

По ходу операции выясняются, что и американцы проводят подобную операцию против лидеров СССР и России с той разницей, что вещание идёт от имени дьявола. Семёну приходится изображать и дьявола. По окончании операции Семён оказывается в Израиле, где его использует ещё какая-то разведка, скорее всего, ЦРУ.

Повесть с присущим Пелевину мрачноватым юмором и написана от первого лица. В отличие от других книг Пелевина, мистические переживания происходят в рамках европейской монотеистической культуры, а не Востока.

См. также

• Художественные произведения и современная культура в работах Пелевина

Ссылки

• АННА НАРИНСКАЯ Возвращение главного героя// «Ананасная вода для прекрасной дамы» Виктора Пелевина // Коммерсантъ : Газета. — Москва: 2010. — № 228 (4528) от 09.12.2010.
• Виктор Топоров // «Актуальные комментарии», 17 декабря 2010 года
• Мартын Ганин // «OpenSpace.ru», 15 декабря 2010 года
• Татьяна Москвина // «Аргументы Недели», 15 декабря 2010 года
• Лиза Новикова // «Infox.ru», 14 декабря 2010 года
• Наталья Кочеткова // «Известия», 13 декабря 2010 года
• Открытое письмо писателю Пелевину // «Московский Комсомолец», 14 декабря 2010 года
• Лев Симкин. Внутреннее дело. Рецензия на роман » Ананасная вода для прекрасной дамы».

Виктор Пелевин. Искусство легких касаний. М.: Э, 2019

Виктор Олегович Пелевин — несомненный гений. И чтобы понять это со всей очевидностью, совершенно необязательно читать его тексты, достаточно бегло просмотреть рецензии. Каждую осень (в этом году — в последнюю декаду августа, сюрприз) после выхода очередного «нового Пелевина» голоса наших литературных критиков сплетаются в могучий Хор Обманутых Ожиданий. При этом, что характерно, все ждут от книги ПВО разного: кто-то отчет о новейших мировых трендах, кто-то исчерпывающий диагноз российскому обществу, кто-то философских откровений, изложенных шершавым языком плаката, с шутками и прибаутками. В этом году особенно много жалоб на недовес в «Искусстве легких касаний» сюжета и характеров — как будто Пелевин когда-то был в этом силен.

Но вместо того, чтобы скорректировать ожидания, внести поправки, на следующий год книжные обозреватели опять дружно сетуют, что не получили (или недополучили) от писателя то, что он никогда не обещал им дать, — и так длится десятилетиями. Казалось бы, чего проще: не устраивает автор — бросай его читать. Или хотя бы рецензировать. Но нет: творчество ПВО продолжает манить критиков, как мотыльков открытое пламя свечи. Объяснить это можно только мощным, гипнотическим талантом автора — правда, не факт, что талантом чисто литературного свойства. Перефразируя Сергея Довлатова, мы без конца ругаем товарища Пелевина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить: кто написал сотни рецензий на каждую его книгу?

Анна Наринская в рецензии «Пелевин без спойлеров» («Новая газета») рассуждает о спойлерах и твистах, а в итоге останавливается на анализе мотивов и тайных устремлений автора:

«Название книге — «Искусство легких касаний” (М., Эксмо) — дает один из трех входящих в нее текстов — второй. Он самый длинный и, безусловно, самый главный. Первый называется «Иакинф” — он как будто для разгона. Третий — «Столыпин” — это скорее десерт.

Притом что теперешний всеобщей страх спойлеров кажется мне вещью принципиально неправильной, сводящей произведения к их потребительско-развлекательной составляющей (ах, мы так хотели удивиться, а нам помешали), — в этом случае действительно лучше ничего не выдавать. Особенно говоря о текстах, обрамляющих главный.

Это типичные «пелевинские” тексты, в которых финальное «а, оказывается” меняет перспективу, заставляет предыдущий текст стать другим, так что, обозначив этот твист, можно лишить читателя чувства переключения, вспышки, которая сверкает в конце хороших рассказов этого автора. <…>

Всей книге предпослано авторское предупреждение. «Эта книга нашептана мультикультурным хором внутренних голосов различных взглядов, верований, ориентаций, гендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже”. Этот иронический пассаж, с одной стороны, показывает, как писатель относится ко всем этим «гендерам и убеждениям”, а с другой — и вправду работает дисклеймером, предупреждая заполошных моралистов, что ничто из сказанного в принципе не может быть аттестовано как идея автора и вменено ему в качестве мнения. <…>

В конце нормальной рецензии должен быть вывод. Вывод такой: годный Пелевин, надо брать».

Михаил Визель в рецензии «Сияние нечистого разума» («Год литературы») с некоторым разочарованием признает, что представление о самых важных трендах минувшего сезона из новой книги Пелевина не вынесешь, слишком уж все тут неоднородно и запутанно:

«Место Пелевина в современном русском интеллектуальном пространстве уникально. Он давно уже не просто писатель, сочиняющий литературу. Но и не живой классик, изрекающий истины. Его место — это место жреца-прорицателя. Его обязательного ежегодного романа по осени ждут, как ждут по весне тени вылезшего из норки сурка или, скорее, нового броска гадательных костей «И Цзин”. В какую комбинацию они нынче сложатся? То есть, без вычурных метафор, чтó Виктор Пелевин сочтет на этот раз болевой точкой года? <…>

Приходится констатировать, что какого-то единого дискурса просто нет. Обычного размера четырехсотстраничная книга с лакокрасочной выпуклой обложкой распадается на три отдельные и неравноценные во всех смыслах части. Здесь есть увлекательная мистическая повесть о древнейших кровожадных богах и их современных жрецах «Иакинф”; остроумный и ядовитый сиквел «Горы Фудзи” — рассказ-фельетон «Столыпин”, действие которого разворачивается в, если воспользоваться более ранним термином самого же Пелевина, «пространстве Фридмана” (т. е. закапсулированном мире олигархов, которое на сей раз неожиданно «расширяется” за счет «столыпина” — вагона для перевозки заключенных); а между ними — небольшое, по романным меркам, но довольно запутанное и чрезвычайно насыщенное разномастной и разновременной эзотерикой произведение, давшее название всей книге — «Искусство легких касаний”…»

Галина Юзефович в рецензии «»Искусство легких касаний”: выходит новая книга Виктора Пелевина!!! В ней русские хакеры распространяют толерантность в США» («Медуза») все-таки вычленяет из этого хитросплетения «главное событие года», по версии Пелевина, — но «Искусство…» в целом от сурового приговора это не спасает:

«Главным, что произошло с нами за год, по версии Пелевина, стала ситуация с русскими хакерами и тем страхом, который они сеют в мире (кстати, если верить писателю, единственное, в чем хакеры не виновны, так это во вмешательстве в американские выборы). Нельзя сказать, что, выбрав этот предмет, Пелевин попал в молоко — совсем уж нелепых промахов у него, в общем, давно не бывало. Другое дело, что эта тема важна скорее для внешнеполитической повестки, которая в последние пару месяцев стала внезапно куда менее заметна, чем повестка внутренняя, связанная с политическими протестами, сфабрикованными уголовными делами и техногенными катастрофами. <…>

Единожды приняв решение устраниться из любой публичной коммуникации, Пелевин оставляет тем самым бесконечное пространство для интерпретаций собственного творчества. Единственный текст нового сборника, выдержанный в привычном уже нам стиле расширенного мистико-философского комментария к актуальным событиям, является по совместительству самым слабым; тексты же существенно более легковесные на этот раз удались Виктору Олеговичу куда лучше. Возможно, это завуалированный намек, что писатель устал от принятой на себя роли профессионального толкователя российской реальности и мигрирует к своей прежней ипостаси — остроумного и внимательного ее наблюдателя. Однако эта версия не более и не менее убедительна, чем любая другая. Скучная же правда состоит в том, что новая книга Виктора Пелевина хороша примерно на треть — не лучший результат за последние годы, но, пожалуй, и не худший».

Елена Кузнецова в рецензии «Виктор Пелевин и его химеры» («Фонтанка»), наоборот, с удовольствием отмечает многочисленные приметы времени, обыгранные автором в «Искусстве легких касаний», от актуальных дискуссий в сети до феминистической повестки:

«Пелевин охватывает действительность обобщающим взглядом, выбирает из нее самые актуальные явления и вписывает в текст фирменные гэги — тут будут упоминания и о «Дау” Хржановского, и о трансгендерных форумах в Сети, и о Брекзите, и о Трампе. Разве что пожар в соборе Парижской Богоматери в «Искусстве легких касаний” отражен преступно коротко, хотя текст создавался уже после катастрофы, и само здание Нотр-Дама в тексте фигурирует.

Если бы самый обсуждаемый российский прозаик на этом остановился — получился бы вполне неплохой «новый Пелевин”, который собрал бы нейтральные или умеренно-положительные отзывы прессы. Но наступить своей песне на горло писатель все-таки не смог, и ответил тем, кто критиковал его за женоненавистничество после выхода «Тайных видов на гору Фудзи”. <…>

В этой страстной отповеди автора «крепким зубам освобожденной вагины”, впрочем, даже есть что-то трогательное — по крайней мере, очень человеческое. Вот он, Виктор Пелевин, он существует и даже может обижаться на критиков. А то грешным делом иногда подумаешь, что по другую сторону выходящих раз в год пелевинских книг и правда стоит искусственный интеллект. Или химера. Или гаргулья».

Игорь Кириенков в рецензии «Чего ждать и чего не ждать от новой книги Виктора Пелевина» («РБК Stile») говорит о ПВО как о стабильном авторе, склонном скорее травить байки, рассказывать не первой свежести анекдоты, чем гнаться за актуальной повесткой дня:

«Что действительно удручает, так это социальная близорукость пелевинской прозы: он показательно игнорирует героев нового времени и пользуется им же высмеянными типами — олигархами, брокерами, телеведущими. В этот раз не получились толком даже «магистры убийств” — инфернальные силовики: вспомните, сколько витальности было в Шмыге («Операция «Burning Bush»”), Сером («Священная книга оборотня”) или Лебедкине («Числа”). Понятно, что ругать Пелевина за отрыв от современности — отчасти уподобляться либеральным критикам, которые высмеивали эмигранта Тургенева в 1870-е, но несколько раздраженных замечаний от старых фанатов — явно не самая серьезная плата за то, чтобы считаться самым умным в комнате. Или, пользуясь терминологией автора, в «столыпине”. <…>

По «Искусству легких касаний” очень хорошо видно, насколько это все-таки стабильный автор. Две повести из трех — более или менее захватывающие байки, которые напоминают страшно-смешные истории из «Синего фонаря”. Потому, скажем, некоторые поклонники предпочитают его рассказы романам: Пелевин, может, не великий мастер формы, но совершенно виртуозный краснобай, который пояснит или обоснует что угодно; его талант лежит скорее в области лексики, а не композиции. И даже не слишком удачно пересказав главные события прошлого года, Пелевин остается Пелевиным. Велика Россия, а Боян в ней один».

Сергей Сдобнов в рецензии «Боже, как грустна наша Россия» («Нож») пытается разобраться с политическими симпатиями и антипатиями героев Пелевина — и его читателей:

«Важно, что персонажи всех повестей этого сборника — патриоты России в условной современности. Они верят в теории заговора, отдыхают в своей стране, спасают ее от армий американских троллей, запуская своих троллей в соцсети других стран, чтобы в итоге прийти к российской версии успеха: стать богатым человеком, которому лучше помалкивать о политике, даже если лучшее развлечение для него — посидеть на нарах.

Поэтому новая книга Пелевина напоминает развлекательное чтиво для тех, кто окончательно осел в «русском мире” — или пасхалку с предупреждением «как опасно жить” для тех, кто отстал от технологий и так и не научился гуглить.

Сам автор при этом демонстрирует читателям мультиинструментальное мастерство: смотрите, мол, я и новости читаю, и серьезную литературу, и Коэнов смотрел, и в диджитал могу — только всё это мы про него и так давно знаем».

Егор Михайлов в рецензии «Все, что тебя касается: стоит ли читать новую книгу Виктора Пелевина» («Афиша-Daily») рассуждает о разочарованных поклонниках мэтра и сетует на беззубость новой книги Виктора Пелевина:

«Когда-то Пелевин был нашим всем, потом, примерно после «Ананасной воды”, превратился в литературный аналог сериала «Ходячие мертвецы”: каждый год выходит новый сезон, особого удовольствия от них давно никто не получает, но рейтинги не падают. Приятная стабильность — критики каждый год вздыхают и пеняют Пелевину на его реакционность, тот на следующий год любовно проходится по ним и дает еще пару поводов для критики.

Лед начал потрескиваться в прошлом году. «Тайные виды на гору Фудзи” получили на орехи за неприятные и, что гораздо хуже, неостроумные выпады в сторону #Metoo и феминизма вообще, но в остальном неожиданно оказался самым трогательным и сентиментальным текстом Пелевина за долгое время. «Искусство легких касаний” должно было бы закрепить этот успех, но пролетает ниже радаров. Новая книга Пелевина вряд ли кому-то откроет глаза, вряд ли кого-то обидит, разве что пару раз напомнит о том, за что мы по-прежнему его любим. Касание в этот раз оказалось слишком легким…»

Наталья Кочеткова в рецензии «Жук лапкой потрогал» («Лента.ру») с плохо скрываемым скепсисом отзывается о сюжете и проработке характеров — но в то же время подчеркивает, что это не бага, а фича, поскольку пелевинская «проза идей» в характерах и сюжете не нуждается и никогда не нуждалась:

«Книга «Искусство легких касаний” не изобилует сюжетными поворотами даже для скупого на это дело Пелевина. Героям даны имена, чтобы хоть как-то отличать их друг от друга, но персонажи одномерны, а все основное происходит в области идей. <…>

Если говорить о привычной пелевинской фельетонности, стремлении объяснить и обсмеять минувший год, его актуальную повестку и то, как мы его прожили, то лобовой злободневности в романе все же меньше, чем можно было ожидать. Она не плакатна, писатель растворяет ее в ткани художественного, размывает.

И тут важно посмотреть на романное время. Пелевин в других своих книгах периодически обращается к условному недалекому будущему. В книге «Искусство легких касаний” нет будущего времени. Да и прошлое довольно условно. Все происходит с постоянной оглядкой на некую вневременность. <…>

Пелевинский роман «Искусство легких касаний” — гармонично и тонко сконструированная книга, со множеством внутренних связей и перекличек. В таких текстах начало всегда отражается в финале. «Эта книга нашептана мультикультурным хором внутренних голосов различных политических взглядов, верований, ориентаций, гендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже”, — пишет Виктор Пелевин во вступлении. И действительно, автор дает голос едва ли не каждому. Но всех их на протяжении романного времени молодыми или старыми в свой срок пожирает Кронос. И единственное, что им остается — успеть побыть счастливыми…»

Евгения Коробкова в рецензии «Новая книга Пелевина оказалась химерой» («Комсомольская правда») отзывается об «Искусстве легких касаний» как о книге на грани читабельности — ни внятно изложенной конспирологической теории, ни, опять же, сюжета и характеров:

«К сожалению, в романе Виктора Олеговича внятного высказывания о вмешательстве отечественных спецслужб в американские выборы не получилось. Изобилие глаголов настоящего времени, схематичность и отрывочность повествования наводят на мысли, что автор выдал читателю на пожирание не роман, а собственные наброски и планы под соусом черновиков главного героя произведения, профессора Голгофского.

Чтобы одолеть «ИЛК”, нужно любить Пелевина очень сильно. А если говорить языком метафор, то роман обещал быть гаргойлью, остроумно связывающей горнее с дольним, буддизм с текущей повесткой дня; а вместо этого стал нефункциональной химерой. <…>

Самая удачная составляющая пелевинской книги — повесть «Иакинф”. Четверо друзей отправляются в Кабарду на поиски приключений. Провожатый ведет их по интересным местам и шахерезадит каждую ночь, рассказывая о служениях Сатурну, обрядах жертвоприношений и гражданах, которым верховный бог отливает жизни в обмен на принесенное время. По гамбургскому счету, повесть есть за что поругать. Например, за то, что персонажи вырезаны из картона и ничем не отличаются друг от друга. За то, что нет никакого антуража, сюжет предсказуем, а повесть непомерно раздута и больше тянет на рассказ. Ожидаемой от Пелевина актуальной повестки минувшего года в повести тоже не отражено. Однако назвать «Иакинфа” «пыльной вчерашкой” язык не повернется. Вещица очень напоминает раннее творчество Пелевина и по сути держит на себе всю книгу».

И, наконец, Наталья Ломыкина в рецензии «Код Пелевина: новая книга писателя о химерах ГРУ, забавах олигархов и третьей мировой войне» («Forbes») находит в «Искусстве…» отличный сюжет, выверенный объем и множество других достоинств, которые остались скрытыми от других рецензентов:

«»Искусство легких касаний” — это не роман, а две повести и рассказ. Причем обе повести связаны друг с другом петлей времени и через рассказ-вагончик «Столыпин” прицеплены и к прошлогоднему роману «Тайные виды на гору Фудзи”, и ко всему предыдущему пелевинскому творчеству с вывернутыми наизнанку религиозными, масонскими и оккультными практиками. «Искусство легких касаний” — брауновский «Код да Винчи”, написанный на материале сегодняшних российских газет. Ждать эпизодов, сопоставимых по силе с финалом «iPhuck 10”, выводящим книгу на новый уровень, не стоит. Но все 400 страниц «Искусства” — стабильно качественное чтение, способное породить новую армию поклонников Пелевина. Отличный сюжет, ладно скроенная подкладка из человеческих верований и тайных знаний древних жрецов, мелкое крошево мировой новостной повестки, фирменный пелевинский юмор, без избыточности, и выверенный объем, который не позволяет заскучать. <…>

«Искусство легких касаний”, как пишет Пелевин в своеобразном эпиграфе, нашептано «мультикультурным хором внутренних голосов различных политических взглядов, верования, ориентаций, тендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже”. И в элегантно-насмешливой авторской интерпретации этот многоголосый шепот оказывает должный терапевтический эффект с легким анестезирующим действием. Да, жизнь — иллюзия, боги времени и разума неизбежно требуют новых жертв, сетевой серфинг с успехом заменяет наркотрипы, а легкая степень опьянения достигается за пару твитов. Возможно, вся Россия — это вагон столыпин, независимо от того, есть ли у тебя личный выход на палубу или нет. Но у каждой жертвы есть право знать, что с ней происходит прямо сейчас. И эту возможность Пелевин в очередной раз нам предоставляет».

Пелевин, Виктор
Лентапедия

Список статей Лентапедии • Последнее обновление: 19.03.2012, 14:10:52 • Статья на сайте Lenta.ru • Архив Внимание! Данная статья содержит сведения, бывшие актуальными на момент ее публикации (1 декабря 2012 г.). Эти сведения частично устарели и могут не соответствовать текущему моменту. Тем не менее, текст статьи является законченным опубликованным произведением. Просьба не вносить в него обновлений, дополнений и прочих смысловых исправлений.

Википроекты:ВикипедияФото, аудио и видео Новости Данные Цитаты и афоризмы

Пелевин, Виктор

Российский писатель Российский писатель-прозаик, автор повести «Омон Ра» (1992) и романов «Чапаев и пустота» (1996), «Generation П» (1999). Лауреат многочисленных литературных премий, среди которых «Малый Букер» (1993) и «Национальный бестселлер» (2004).

Виктор Олегович Пелевин родился 22 ноября 1962 года в Москве в семье Зинаиды Ефремовны Семеновой, школьной преподавательницы английского языка, и Олега Анатольевича Пелевина, преподавателя военной кафедры МВТУ имени Н. Э. Баумана. В 1979 году Виктор Пелевин окончил среднюю английскую спецшколу № 31 (позднее — гимназия № 1520) и поступил в Московский энергетический институт (МЭИ) на факультет электрификации и автоматизации промышленности и транспорта, который окончил в 1985 году. В апреле того же года Пелевин был принят на должность инженера кафедры электрического транспорта МЭИ. Упоминалось также, что он служил в армии, в Военно-воздушных силах, однако годы его службы не назывались.

В 1987 году (по другим данным — в апреле 1985 года) Пелевин поступил в очную аспирантуру МЭИ, в которой проучился до 1989 года (диссертацию, посвященную проекту электропривода городского троллейбуса с асинхронным двигателем, не защищал). В 1989 году Пелевин поступил в Литературный институт им. Горького, на заочное отделение (семинар прозы Михаила Лобанова). Однако и здесь он проучился недолго: в 1991 году его отчислили с формулировкой «за отрыв от института» (сам Пелевин говорил, что его отчислили с формулировкой «как утратившего связь» с вузом). По признанию самого писателя, учеба в Литературном институте ничего ему не дала.

Во время учебы в Литинституте Пелевин познакомился с молодым прозаиком Альбертом Егазаровым и поэтом (позднее — литературным критиком) Виктором Куллэ. Егазаров и Куллэ основали свое издательство (сначала оно называлось «День», затем «Ворон» и «Миф»), для которого Пелевин как редактор подготовил трехтомник американского писателя и мистика Карлоса Кастанеды.

С 1989 по 1990 год Пелевин работал штатным корреспондентом журнала «Face to Face». Кроме того, в 1989 году он стал работать в журнале «Наука и религия», где готовил публикации по восточному мистицизму. В том же году в «Науке и религии» был опубликован рассказ Пелевина «Колдун Игнат и люди» (в Сети можно найти также информацию, что первый рассказ писателя был опубликован в журнале «Химия и жизнь» и назывался «Дед Игнат и люди»).

В 1992 году Пелевин выпустил первый сборник рассказов «Синий фонарь». Сначала книга не была замечена критиками, однако спустя год Пелевин получил за нее Малую букеровскую премию, а в 1994 году — премии «Интерпресскон» и «Золотая улитка».

В марте 1992 года в журнале «Знамя» была опубликована повесть Пелевина «Омон Ра», которая привлекла внимание литературных критиков и номинировалась на Букеровскую премию. В апреле 1993 года в том же журнале был опубликован первый роман Пелевина — «Жизнь насекомых».

В 1993 году Пелевин в «Независимой газете» опубликовал эссе «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма». Став ответом писателя на неодобрительную реакцию некоторых критиков на его творчество, впоследствии оно стало упоминаться в СМИ как «программное». В том же году Пелевин был принят в Союз журналистов России.

В 1996 году в «Знамени» был опубликован роман Пелевина «Чапаев и пустота». Критики говорили о нем как о первом в России «дзен-буддистком» романе, сам же писатель называл это свое произведение «первым романом, действие которого происходит в абсолютной пустоте». Роман получил премию «Странник-97», а в 2001 году вошел в шорт-лист самой большой в мире литературной премии International Impac Dublin Literary Awards.

В 1999 году вышел роман Пелевина «Generation П». Во всем мире было продано более 3,5 миллионов экземпляров романа, книга получила ряд премий, в частности, немецкую литературную премию имени Рихарда Шенфельда, и приобрела статус культовой.

В 2003 году, после пятилетнего перерыва в публикациях, вышел роман Пелевина «Dиалектика переходного периода. Из ниоткуда в никуда» («DПП. NN»), за который писатель получил премию Аполлона Григорьева в 2003 году и премию «Национальный бестселлер» в 2004 году. Кроме того, «DПП (NN)» вошел в шорт-лист премии Андрея Белого за 2003 год.

В 2006 году издательство «Эксмо» выпустило роман Пелевина «Empire V», который вошел в шорт-лист премии «Большая книга». Текст «Empire V» появился в интернете еще до публикации романа. Представители «Эксмо» утверждали, что это произошло в результате кражи, однако некоторые предполагали, что это был маркетинговый ход издательства.

В октябре 2009 года вышел роман Пелевина «t». Автор книги стал лауреатом пятого сезона Национальной литературной премии «Большая книга» (2009-2010, третий приз) и стал победителем читательского голосования.

В декабре 2011 года Пелевин выпустил в издательстве «Эксмо» роман «S.N.U.F.F.» В феврале следующего года это произведение получило премию «Электронная книга» в номинации «Проза года».

Пелевин — автор более десятка произведений, в числе которых «Реконструктор» (1990), «Затворник и Шестипалый» (1990), «Вести из Непала» (1991), «Принц Госплана» (1991), «Желтая стрела» (1993), «Бубен верхнего мира» (1993), «Иван Кублаханов» (1994), «Зомбификация» (1994), «Священная книга оборотня» (2004), «Шлем ужаса» (2005), «П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» (2008), сборник «Ананасная вода для прекрасной дамы» (2010). Произведения писателя неоднократно ставились в театре. Так, в 2000 году Павел Урсул в здании Театра клоунады им. Терезы Дуровой представил спектакль «Чапаев и пустота», а в 2001 году киевский театр ДАХ поставил по тому же роману спектакль «…четвертый лишний…». В 2005 году в рамках театрального фестиваля NET в Театральном центре на Страстном состоялась премьера интерактивного спектакля Живиле Монтвилайте Shlem.com по роману Пелевина «Шлем ужаса». В 2007 году на сцене филиала московского театра им. Пушкина спектакль «Бубен верхнего мира», поставленный режиссером Мариной Брусникиной по мотивам рассказов Пелевина открыл новый театральный сезон, а в феврале 2008 года в Театральном центре на Страстном состоялась премьера спектакля «Хрустальный мир» по одноименному рассказу писателя (режиссер Сергей Щедрин).

В 2008 году в СМИ появилась информация о том, что компания «Гарпастум-фильм» снимет фильм «А Хули» по «Священной книге оборотня» Пелевина. В 2009 году стало известно о съемках в Германии фильма «Мизинец Будды» («Buddha’s little finger») по мотивам романа «Чапаев и пустота». 14 апреля 2011 года в российский прокат вышел фильм «Generation П», снятый Виктором Гинзбургом по одноименному роману Пелевина. Картина снималась с октября 2006 по январь 2011 года, ее бюджет составил 7,5 миллионов долларов. Сам писатель в съемках фильма участия не принимал. Фильм оказался успешным, и в мае 2011 года Гинзбург объявил о намерении экранизировать еще один роман Пелевина — «Empire V».

Литературные критики, помимо буддистских мотивов, отмечали склонность Пелевина к постмодернизму и абсурдизму. Упоминалось также и влияние эзотерической традиции и сатирической научной фантастики на творчество писателя. Книги Пелевина переведены на основные языки мира, включая японский и китайский. По некоторым данным, French Magazine включил Пелевина в список 1000 самых влиятельных деятелей современной культуры.

Пелевин, отмечали СМИ, известен тем, что не входит в «литературную тусовку», практически не появляется на публике, очень редко дает интервью и предпочитает общение в Интернете. Все это стало поводом для разных слухов: утверждалось, например,что писателя вообще не существует, а под именем «Пелевин» работает группа авторов или компьютер. В мае 2011 года появилась информация, что Пелевин будет лично присутствовать на церемонии вручения премии «Супер нацбест». Особо отмечалось, что это должно было быть первое появление писателя на публике. Но вопреки ожиданиям Пелевин на церемонию не пришел.

СМИ указывали, что Пелевин часто бывает на Востоке: например, он был в Непале, Южной Корее, Китае и Японии. Отмечалось, что писатель не называет себя буддистом, однако занимается буддистскими практиками. По свидетельствам людей, знающих писателя лично, свое увлечение буддизмом Пелевину удается сочетать с практичностью «в денежных вопросах».

Пелевин неоднократно подчеркивал, что, несмотря на то, что его герои принимают наркотики, он сам наркоманом не является, хотя в молодости он экспериментировал с расширяющими сознание веществами.

Пелевин не женат. По данным на начало 2000-х годов, он жил в Москве, в районе Чертаново.

Использованные материалы

1. а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р Виктор Олегович Пелевин. Биографическая справка. — РИА Новости, 21.12.2009
2. а б Анна Балуева, Мария Мятнова. Ядовитый мальчик Пелевин. — Комсомольская правда, 07.12.2010
3. а б в г д е ё ж з Вячеслав Огрызко. Самый загадочный писатель. — Литературная Россия, 21.10.2005. — № 42
4. а б в г д е ё ж з и й к Григорий Нехорошев. Настоящий Пелевин. — Независимая газета, 29.08.2001
5. Большая советская энциклопедия. Московский энергетический институт. — М.: Советская энциклопедия.. — 1969—1978
6. а б в г д е Виктор Пелевин: Оргазмы человека и государства совпадают! — Комсомольская правда, 02.09.2003
7. а б в Григорий Нехорошев. Пелевин и пустота. — Сайт творчества Виктора Пелевина
8. а б в г Наталья Кочеткова. Писатель Виктор Пелевин: «Олигархи работают героями моих книг». — Известия, 20.10.2008
9. а б Григорий Нехорошев. Настоящий Пелевин. Окончание. — Независимая газета, 30.08.2001
10. а б Немцы экранизируют роман Пелевина «Чапаев и пустота». — Вести.Ru, 28.03.2011
11. World’s richest fiction prize reveals shortlist. — BBC News, 05.03.2001
12. Сусанна Альперина. Поколение. NET. — Российская газета, 14.04.2011. — № 5455 (79)
13. Майя Кучерская. Приземлились в никуда. — Российская газета, 31.05.2004. — № 3489
14. Лауреаты прошлых лет. — Сайт премии «Национальный бестселлер». — Версия от 19.03.2012
15. Премия Андрея Белого-2003. — Журнальный зал. — Версия от 19.03.2012
16. Издательство «ЭКСМО» сообщает о краже текста нового романа Виктора Пелевина. — NEWSru.com, 16.10.2006
17. Анна Наринская. Роман Виктора Пелевина вышел из-под печати. — Коммерсантъ, 17.10.2006. — № 194 (3525)
18. а б Наталья Кочеткова. Писатель Виктор Пелевин: «Вампир в России больше чем вампир». — Известия, 03.11.2006
19. В. Пелевин «t». — Сайт издательства «Эксмо», 26.10.2009
20. Итоги (сезон 2009-2010). — Сайт премии «Большая книга». — Версия от 19.03.2012
21. Елена Дьякова. Всем участникам Party — магнит с цитатами. — Новая газета, 12.12.2011. — № 139
22. «Электронная буква» объявила победителей. — Pro-Books.ru, 08.02.2012
23. Антон Костылев. Утешение офонаревшим. — Газета.Ru, 08.12.2010
24. Павел Сигалов. Театр привез пустоту. — Коммерсантъ, 15.11.2001. — № 209 (2339)
25. Наталья Кочеткова. Показали киберсекс. — Известия, 29.11.2005
26. Спектаклем по мотивам прозы Виктора Пелевина открывает сезон театр им. Пушкина. — РИА Новости — Центр, 22.09.2007
27. «Хрустальный мир» Виктора Пелевина стал спектаклем. — Вечерняя Москва, 15.02.2008. — № 27 (24805)
28. Андрей Алешин. Виктора Пелевина хотят снимать и уже начали продавать. — Российская газета, 17.10.2008
29. Виктор Гинзбург: против мухоморов закона нет. — РИА Новости, 11.04.2011
30. Russian indie pops. — Variety, 15.04.2011
31. Режиссер «Generation П» экранизирует еще один роман Пелевина. — Полит.ру, 14.05.2011
32. Издатели поздравляют Виктора Пелевина с 45-летием. — РИА Новости, 22.11.2007
33. Пелевин собственной персоной явится на вручение премии «Супер нацбест». — РИА Новости, 18.05.2011
34. Виктор Пелевин примет участие в церемонии «Супернацбеста». — Газета.Ru, 18.05.2011
35. Павел Зайцев, Сергей Куксин. Счастье от «Греха». — Российская газета, 30.05.2011. — № 5490 (114)
36. Leo Kropywiansky. Victor Pelevin. — BOMB Magazine, 01.03.2002. — № 79/Spring 2002
37. Григорий Нехорошев. Пелевин и деньги. — NEWSru.com, 17.12.2001

О головокружительной, завораживающей и роковой страсти к трем цукербринам.

Преимущества Название серии говорит само за себя: персональное собрание книг главного мистификатора русской литературы, культового автора — Виктора Пелевина. Каждая его новинка становится грандиозным событием в культурной жизни. Особенности Виктор Пелевин бьет по самым чувствительным, болезненным точкам представителей эры потребления.

Что есть Человек — часть целевой аудитории или личность? Что есть мир -рекламный ролик в планшете или великое живое чудо? Вы ждете ответы на эти вопросы? Вы их получите! Автор Виктор Пелевин в особых представлениях не нуждается. Лауреат многочисленных литературных премий, среди которых «Малый Букер» (1993) и «Национальный бестселлер» (2004).

Легендарный и загадочный писатель, книги которого невозможно забыть — настолько уникален динамичный авторский стиль. Виктор Олегович стирает тонкую грань между реальностью и фантасмагорией, смешивает исторические эпохи, чтобы открыть новый мир, законы которого выстраиваются с каждой новой книгой и неподвластны, возможно, и самому автору… «Мы — просто кошмар, снящийся Богу. Но Бог — просто кошмар, снящийся нам».

Виктор Пелевин, «Любовь к трем цукербринам».